Один из самых крупных городов Испании умеет сочетать вкус к бесшабашным празднествам с деловитостью
Протекавшая по городу река исчезла. После наводнения 1957 года воду из нее отвели за пределы Валенсии, а старое русло засадили апельсиновыми деревьями, пальмами и акациями, превратив в парк. Третий по величине город Испании (вместе с пригородами - около миллиона жителей) развивался с такой энергией, что не успевал оглядываться на прошлое. Кирпичные окраины вырастали прямо среди огородов и апельсиновых плантаций. А в центре Валенсии смешались все архитектурные стили: готика колокольни кафедрального собора - Мигелеты - и барокко башни при церкви Санта-Каталина, рококо дворца маркиза де Дос-Агуаса (в нем расположился сейчас музей керамики) и кокетливый модернизм Северного вокзала...
Валенсия - это не Гранада с Альгамброй и не Кор-дова с Большой мечетью. Следы арабского владычества сводятся здесь к баням XI века и фрагментам стен древней мечети (впоследствии они стали частью собора). Память о прошлом хранят не камни Валенсии, а ее жители. О временах, когда город был арабским, вспоминают всякий раз, когда речь заходит об отличии "средиземноморского характера" от нрава каталонцев, которые живут по соседству, прекрасно говорят на том же испанском языке, имеют тот же герб, только... слывут чересчур самоуверенными.
Суд, который длится тысячу летОбъясняя разницу между валенсийцами и каталонцами, двадцатилетняя студентка выдвигает неоспоримый тезис: "Мы были оккупированы арабами, а каталонцы - нет". Конечно, Сид, который в 1094 году отбил город у мавров и удерживал его до своей смерти в 1099 году, и Хайме I, король Арагона, окончательно отвоевавший Валенсию для испанцев в 1238 году, имеют право на вечную благодарность потомков. Но вот уже тысячу лет раз в неделю на паперти кафедрального собора собирается "Водный суд", чтобы решить споры по поводу использования воды каналов: со времен халифа Аль-Хакема ничего более действенного, чем этот суд, не изобрели. А то, что этот обычай привлекает иностранных туристов, - лишь приятное к делу дополнение. Между тем в XVII веке валенсийцы спокойно наблюдали, как из страны изгоняли мусульман, которые и обеспечили процветание их родному городу.
Валенсию обижала репутация "поставщика апельсинов", она всегда стремилась стать промышленным городом, одним из главных портов Средиземного моря, поэтому ей никогда не хватало времени заботиться о своей привлекательности. И вместе с тем в ее образе есть что-то от Энрике Понсе, любимого ее сына, лучшего матадора Испании: настойчивость, смелость и отсутствие притворства.
Валенсия умеет быть и веселой, и бесшабашной. Кажется, к вечеру все ее жители собираются на улице Кабальерос, откуда начинается их путешествие от бара к бару, от джаза к техно: "Фоке Конго", где танцуют почти не сходя с места, потому что помещение переполнено, как поезд метро в часы пик; "Джонни Маракас", где особенно популярен кубинский ром, который наливают здесь с истинно латиноамериканской щедростью; "Аль-Бабаль" с гремящей до самого рассвета танцевальной музыкой... Жители многих других испанских городов толпами приезжают в Валенсию, чтобы тоже пройти по этой дороге шумных удовольствий. В четыре часа утра улица Кабальерос все еще запружена, но самые рьяные гуляки уже перемещаются в клубы на побережье.
Однако все это по своему размаху не идет в сравнение с весенним праздником "фалья", во время которого валенсийцы сжигают на кострах гигантские фигуры из папье-маше. Город переполнен несколько дней и ночей кряду. На каждой площади - даже самой маленькой - высится огромная статуя, вокруг оглушительно разрываются хлопушки, небо озаряется фейерверками. Участники церемонии в длинных одеяниях из расшитого шелка идут к собору, чтобы украсить розами и гвоздиками изображение покровительницы города - Богоматери обездоленных. А 19 марта, в полночь, искусно сделанные скульптуры сжигают на огромных кострах.
Потехе - час, делу - полгода
Озаренный ярким светом костра, Альфредо Феррер смотрит, как на площади рядом со старинными башнями Кварта горит созданная им статуя - аллегория материнства. Полгода ушло, чтобы изготовить ее из папье-маше. "Это подарок людям, - говорит Феррер. -Мы, валенсийцы, умеем серьезно работать и над недолговечными вещами".
Старое русло Турий стало местом воплощения самых современных проектов: один из мостов создан по эскизам известного испанского архитектора Сантьяго Калатравы; здесь же сооружен Дворец музыки, "раскрылись" напоминающие раковины постройки Городка искусств и наук.
Теперь ближайшая цель Валенсии - "повернуться лицом" к морю. "Ведь у нас есть солнце и пляжи, глупо отгораживаться от Средиземного моря", - объясняет в мэрии градостроитель Карлос Камбронеро. Вдоль пляжа уже проложен новый бульвар, но ведущая к нему авеню Бласко Ибаньес упирается в квартал Кабаньяль - бывший рыбацкий поселок. "Нужно будет снести эти лишние домики", -говорит Камбронеро, водя пальцем по карте.
Приморский город выходит к морю
...Рикардо Феррер ничего не имеет против развития города. Но один из "лишних домиков" под пальцем молодого человека из мэрии - его собственный. Три комнаты с недорогой мебелью и многочисленными статуэтками Девы Марии. Рикардо - рыбак, как и его отец. Он вынимает пожелтевшие фотографии: сети, подвешенные к железным прутьям балконов; быки, волочащие по побережью лодки; женщины с корзинами в руках. "Прогресс есть прогресс, - говорит Рикардо. - Но он не отнимет у меня историю и корни".
В старом порту Валенсии ангары из стали и стекла теперь пустуют, а прибрежный рынок оживляется лишь по вечерам, когда из плавания возвращаются баркасы и траулеры. Скоро старый порт будет превращен в торговый и развлекательный центр, как это уже сделано в Барселоне. На протянувшихся на многие километры причалах нового порта краны грузят на суда разноцветные контейнеры. В марте 1999 года сюда приезжал принц Филипп, чтобы торжественно ввести в строй новые портовые территории, которые призваны сделать Валенсию одним из крупнейших морских торговых узлов Средиземноморья. И тогда город, разлученный со своей рекой, окончательно причалит к берегу средиземноморской мечты.
Пьер Сорг
