| С гитарой по Мадриду. - Эй, парень... Шоколад не нужен? Ерунда какая-то! Впервые вижу, чтобы шоколад предлагали шёпотом из кустов. Пусть даже вокруг сплошная экзотика. Я шагаю по аккуратной дорожке мадридского парка Буэн-Ретиро, в котором собраны самые редкие растения Испании, и читаю надписи на табличках. Это полезно, поскольку местные жители не сильны в ботанике, и на какое дерево ни укажешь, будь то липа или вяз, говорят, что это "чопо". Чопо - это разновидность тополя. - Как называется это дерево? - Чопо. - А это? - Тоже чопо. Каких только чопо я не видел! Впрочем, пальма всегда пальма. И пожалуй, магнолия. Всё остальное - чопо. Под стать буйному разнообразию последнего и парад самодеятельных артистов на аллеях парка: клоуны на ходулях и без оных, мимы, скрипачи, гитаристы, целые рок .и джаз-ансамбли. По выходным место среди них занимаю и я... Бросив чехол на землю, незаметно кладу на него пару монет для затравки, настраиваю гитару и, стараясь не краснеть, начинаю... "Бэсамэ, бэсамэмучо!.." Мимо течёт нарядная толпа. Мои монетки ослепительно сверкают в беспощадных лучах испанского солнца... Табло на Гран-Виа показывает плюс сорок три... По будням я пою в метро, где публика реагирует живее. Но в часы пик, самое "хлебное" время, появляется полиция и вежливо предлагает убраться. Если это происходит в вагоне, поющее сообщество перебирается в соседний вагон, а если на станции - на другую станцию. Самая людная из них - "Куатро каминос" - "Четыре дороги". Вдоль стен торгуют коврами вездесущие африканцы. Приветливо кланяясь, они указывают мне место, где обычно зарабатывают себе на хлеб музыканты. - А как тут насчёт полиции? - О, не беспокойтесь, её здесь не бывает! Улыбаясь и кивая во все стороны, я устремляюсь вниз по лестнице и сталкиваюсь нос к носу с двумя молодцами в элегантной форме, мадридские друзья, брат и сестра Игнасио и Сонсолес. Они же, записав моё пение на кассету, отдали её коллеге по работе, приятель которой владел баром под названием "Сегундо джаз-клуб". На небольшой сцене этого заведения каждый вечер выступали известные джазовые коллективы, и чтобы сделать мне достойную репутацию, Игнасио и Сонсолес привели на первое выступление своих знакомых, которые бурно аплодировали и шумно выражали восторг после каждой песни. Через некоторое время на рукописной афише "Сегундо джаз-клуба" появилось и моё имя. ...Сегундо скуп на слова и точен в выражениях. Будто застывшая ящерица, он возвышается за стойкой - и в то же время как бы присутствует в любой точке бара, заполняя собой пространство. Я сажусь напротив коренастой фигуры, беру протянутый коктейль и молча жду, пока он отсчитывает деньги. Мало, ох, мало! Ладно, я же не Хулио Иглесиас... Который там час?.. Третий уже. Свет в баре горит только над стойкой. Сегундо отвлекается от своих расчётов и меняет кассету. Из динамиков тихо струится джаз. Только что ушли последние посетители - друзья хозяина. Сначала я пел для них, а потом они все, сгрудившись на сцене, для меня. Маленький, вежливый венесуэлец сжал на прощание мою ладонь обеими руками и стал приглашать на ужин в ресторан, где он играл, из чего я заключил, что он хочет, чтобы я угостил его сейчас... Приду, приду, обязательно приду, спасибо... Как не хочется на улицу! Я будто чувствую, что пока не откроют двери вокзала Чамартин, до которого ещё идти и идти, мне придётся коротать ночь в холодном подъезде соседнего дома, то меряя шагами лестничную площадку, то приседая по десятку раз, то принимая йогические позы.. Если б знать, что до Алкала-де-Энарес, где живёт приютившая меня русская семья, всю ночь ходит автобус... "...Захватив с собой для рекламы афишу "Сегундо джаз-клуба", я обошёл все русские рестораны Мадрида. Раньше их было шесть, теперь осталось три: "Распутин", "Анна Каренина" (фирменное блюдо - лососина "Вронский") и тот, где мне, собственно, повезло - "Эль - Косак", что в переводе означает "казак". Хозяином заведения оказался статный пожилой американец с внешностью белогвардейского офицера. Звали его Мэттью или на испанский лад Матео. Выяснилось, что Матео говорит по-русски и что его любимая песня - "Как много девушек хороших". Договорились, что я буду петь три раза в неделю. - Почему бы вам не встать спиной к зеркалу? Попробуйте. А потом медленно переходите из зала в зал. ... "Как много девушек хороших!.." Эту тему я исполняю с особой выразительностью, косясь на ажурную перегородку, за которой сидит хозяин. Одни посетители смотрят недоумённо, другие с раздражением ждут, когда ты отвалишь от стола, большинство же, чем громче ты поёшь, тем энергичнее жуёт и жестикулирует. Впрочем, видимо, согласно законам диалектики, встречаются и ценители русской песни. Некоторые из них даже оставляют на краю стола небольшую сумму. Первые мои чаевые непринуждённо сгрёб официант. В следующий раз я оказался проворнее. Через некоторое время Матео отвёл меня в маленький бар недалеко от ресторана, который тоже назывался "Эль-Косако". Его хозяин Пабло, молодой длинноволосый парень с мушкетёрской бородкой платил Матео за аренду помещения. Там я стал выступать в свободные от джаз-клуба и ресторана вечера. Пабло изготовил афишу: "Владимир, крунер из Петербурга", броскую, как и всё заведение в целом. Первое, что бросается в глаза при входе в бар, - два портрета, висящие рядом на стене, сурово косясь друг на друга: Иван Грозный и Владимир Маяковский. Кроме них стены украшают советские лозунги и плакаты 20-х годов. На полке за спиной у Пабло рядком стоит коллекция русской водки - гордость хозяина. В баре принципиально не держат никакой закуски - как я ни бился, мне так и не удалось доказать, что истина не в водке, а в солёном огурчике с чёрным хлебом... Кстати, и чёрного хлеба-то в Испании нет. Был раньше в Галисии, а теперь уже давно не выпекают. Галисия -родина Пабло и его симпатичной напарницы. Она готовит мне "карахильо" - коньячный пунш с кофе - так, как учила её бабушка: движения девушки плавны и торжественны, и каждое сопровождается обращением по-галисийски к духам природы... - Пабло, а что это ещё за чертовщина такая: крунер? - Да это просто человек с гитарой. У нас пел в прошлом году один американец - вот он себя так и называл. - Ну и как у него дела шли, ничего? - Да какое там! Только и торчал в дверях, публику зазывал. Встанет посреди улицы и хватает прохожих за рукав: приглашаю, мол, на свой концерт! Человек пять наберётся - он прыг на сцену - и вперёд! - Нет, ну я так не умею... - Ладно, посмотрим. Может, сами придут. Я отхлёбываю "карахильо". - Слушай, мне сегодня в Ретиро шоколад какой-то предлагали... - А-а, это гашиш... ..."Черный во-орон, что ты въе-ошся-я... У Матео надо вальяжно ходить с гитарой из зала в зал, то и дело уворачиваясь от проплывающих мимо подносов, кланяться входящим, улыбаться дамам, а главное, не очень увлекаться, дабы не мешать публике заниматься основным делом. В ушах гвалт, звон посуды, выкрики официантов. Иное дело в кафе у Пабло: полумрак, покои, уютная сцена с роялем, да и люди пришли конкретно на тебя. -Эй, как тебя, Владимир? Тебе там очень нужно сидеть? Спускайся сюда! Рюмочку хочешь? Пабло, рюмку водки! Да брось ты гитару! Расскажи лучше, как там у вас экономика... Так проходит неделя за неделей: из джаз-клуба в ресторан, из ресторана в кафе, из кафе в парк, оттуда в метро, а затем и просто на улицу. Иногда разом проедаю всё заработанное за день. Не затыкать же нос у каждой харчевни! ...За стеклянными стенами пражского аэропорта имени Шри Чинмоя качают кронами настоящие тополя. Напев на обратный билет, я "на перекладных" возвращаюсь домой. Напротив меня на скамейке спит молодая американская пара. У них медовый месяц. Всю ночь у меня в душе борются два желания: выпить кофе и сохранить потрясающе красивые чешские монеты. Время от времени я достаю из кармана драгоценную визитную карточку и, поглаживая её, вспоминаю слова очаровательной Элизабет, менеджера фирмы, помогающей не очень известным и не слишком прихотливым музыкантам из Восточной Европы: - Владимир, я хочу предложить вам небольшой контракт. Не знаю, заинтересует он вас или нет: всё-таки, помещения будут маленькие, народу немного - ну, долларов триста эа выступление вас устроит? Дадите десяток концертов - как-то окупите свои расходы... Сейчас не сезон, а вот месяца через три, скажем, в сентябре я вас жду. Жильё, транспорт - за счёт фирмы... Я слегка морщусь, вытягиваю губы трубочкой и поднимаю глаза под потолок, стараясь не переусердствовать... Ну что ж, Элизабет, давайте попробуем. Я приеду. "Средь шумного бала"? Конечно, знаю. Нет, ноты мне не нужны. Я и так помню... ...Я повторяю слова прекрасной дамы, как мантру, вот уже третий год. Вернуться в сентябре мне не удалось, ибо в октябре я стал отцом ещё одного будущего крунера. Первый, пока я путешествовал, уже ходить научился. Может, они и поедут когда-нибудь. А мне теперь просто есть о чём помечтать, а стало быть, у этой грустной истории почти счастливый конец. Владимир Андреев Espanola русская газета в Испании №1 (33) 2000г |